Поиск впечатлений как фактор приобщения подростков к наркотикам

В исследовании причин распростра­нения наркомании у молодежи один из важнейших вопросов — выявление мотивационных факторов, приводящих подростков к употреблению наркоти­ческих веществ. За последние 3 — 4 де­сятилетия и сама наркомания, и взгля­ды на причины ее распространения пре­терпели значительную эволюцию. Подростковая наркомания ранее рас­сматривалась как часть так называе­мой «субкультуры бегства» по теории Ohlin и Gloward, в рамках кото­рой ведущим мотивом употребления наркотиков являлось снятие или уменьшение психического напряжения. Эти представления были расширены в связи с изучением культуры хиппи — массового эскапистского движения 60−х годов. Именно хиппи дали толчок к распространению моды на наркотики среди различных слоев молодежи, до­бавив к мотивам употребления психо­активных веществ стремление к изме­нению сознания, достижению нового уровня общения.

80−е годы характеризуются еще од­ним изменением в иерархии мотивов приобщения подростков к наркотикам. Ведущим мотивом часто становится уже не коммуникативный, как это бы­ло у хиппи, а гедонистический: получе­ние новых впечатлений, удовольствия, преодоление дискомфорта.

Одним из первых авторов, предло­живших методику измерения потреб­ности в поиске впечатлений, побужда­ющей человека к тому или иному виду деятельности, был американский пси­холог М. Zuckerman. Основой его теории, разработанной в 60−е годы, явилось положение, что люди различа­ются по оптимальному уровню стиму­ляции и возбуждения и эти различия влияют на выбор ими различных форм жизненной активности. В 1979 г. М. Zuckerman описал общий паттерн по­ведения, связанный с высокой склон­ностью к поиску впечатлений, и опре­делил ее как «потребность в различных, новых впечатлениях и пережива­ниях и стремление к физическому и со­циальному риску ради этих впечатле­ний». Для измерения отдель­ных структурных комплементов этой потребности им был предложен тест (Sensation-Seeking Scale), который в своем окончательном варианте (форма V) содержит 4 шкалы: 1) TAS (Thrill and adventure seeking) — поиск физического риска. Это интерес к спор­ту и другим видам деятельности, свя­занным с физической опасностью; 2) ES (Experience seeking) — поиск нового опыта, в том числе достигаемого через паттерны неконвенционального пове­дения (общение с хиппи, употребление наркотиков, бродяжничество и т. п.); 3) DIS (Disinhibition) — несоответствие поведения социальным нормам. Эта шкала связана с более распространен­ными паттернами нонконформизма — употреблением алкоголя, игрой на де­ньги и т. п.; 4) BS (Boredom Susceptability) — чувствительность к скуке, стремление к новостям, зна­комству с новыми людьми, неприятие рутины, скучных занятий.

Отдельные позиции этих 4 шкал со­ставили шкалу G (General scale), изме­ряющую общий уровень потребности в поиске впечатлений.

Исследованиями ряда авторов установлено, что потребность в поиске впечатлений положительно коррелирует с определенной структу­рой личности (например, характеризу­ющейся выраженной экстраверсией), с дисгармонией личностных черт, вы­бором некоторых профессий, развлече­ний, а также с асоциальным поведени­ем, включающим употребление алко­голя и наркотиков. В частности, пока­зано, что подростки с высокими пока­зателями теста Цукермана стремились к экспериментированию с наркотичес­кими веществами с целью повысить уровень возбуждения и получить раз­нообразные ощущения.

Выбор подобных  форм  поведения некоторые авторы объясняют тем, что подростки с выраженной по­требностью в поиске впечатлений ис­пытывают трудности в удовлетворе­нии этой потребности в конвенцио­нальном обществе, которое фрустрирует ее системой запретов. Отклоняюще­еся поведение этих подростков рассма­тривается как компенсаторное, направ­ленное на преодоление фрустации. Другие авторы считают, что такие черты подросткового поведения, как склонность к риску, соревнованию, протесту, а также употребление нарко­тиков представляют собой проявления невротических реакций, распростра­ненных среди подростков.

Во многих случаях от­клоняющееся поведение подростков обусловлено действием механизма по­иска впечатлений на фоне общей нераз­витости у них сферы потребностей, а также искажением процесса социали­зации.

Мы изучали у подростков связь по­требности в поиске впечатлений со склонностью к наркотикам и попыта­лись выявить различия в характере и интенсивности стремления к нарко­тикам у подростков с разными фор­мами поведенческой активности.

Исследовано 3 группы московских подростков, в каждой по 30 мальчиков и 30 девочек в возрасте 15 —16 лет. 1−ю группу составили подростки с отклоня­ющимся поведением, содержавшиеся в приемнике-распределителе для несовершеннолетних в связи с противо­правными действиями, побегами из до­ма. Во 2−ю группу включены учащиеся спортивного интерната, занимающие­ся греблей на байдарках, академичес­кой греблей, велосипедным спортом, бегом на коньках, легкой атлетикой. 3−я группа состояла из учащихся спец­школ с изучением иностранного языка.

Использовались тест Цукермана в модификации польского психолога Z. Oleszkiewicz, которая дополнила его шкалой I (потребность в интеллек­туальной стимуляции), и тест Шуберта, измеряющий склонность к риску в условиях физической опасности.

Модифицированная методика Цу­кермана содержит 68 пар утверждений, в каждой из которых испытуемый вы­бирает одно, соответствующее его склонностям и интересам. Результаты по шкале вычисляются в стенах, в со­ответствии с которыми норма конста­тируется у испытуемых со средними результатами. Сравнительный анализ проводился среди испытуемых, полу­чивших высокие (8 — 10 стенов) и низ­кие (1 — 3 стена) результаты.

Тест Шуберта состоит из 25 вопро­сов. Каждый ответ испытуемого оцени­вается в баллах. Общая оценка дается как отклонение от среднего значения.

Результаты теста Цукермана были подвергнуты статистической обработ­ке с применением двустороннего крите­рия.

Наиболее достоверные различия по всем показателям были обнаружены между группой учащихся из спецшкол и подростками из приемника-распреде­лителя (уровень значимости а = 0,01). Меньшая степень достоверности раз­личий зарегистрирована между учащи­мися спецшкол и спортсменами (маль­чики  0,1, девочки  0,025). Пре­имущественно высокая степень досто­верности различий наблюда­лась между спортсменами и подрост­ками из приемника-распределителя.

Сравнительный анализ 3 групп по­казал, что существует определенная связь между особенностями структуры потребности в поиске впечатлений и поведенческой активностью подрост­ков: отклоняющееся поведение, спорт, интеллектуальная деятельность. В за­висимости от этого ими одобряются одни паттерны поведения и отвергают­ся другие.

Основное различие между подрост­ками из приемника-распределителя и учащимися спецшкол было по шкале DIS и I. Учащиеся спецшкол были ме­нее всего склонны к неконвенциональ­ному поведению, вместе с тем у них отмечалось предпочтение стимуляции в интеллектуальной сфере. В то же вре­мя явная тенденция к асоциальному поведению у подростков из приемника-распределителя отрицательно коррели­ровала с формами поведения, удовлет­воряющими потребность в интеллекту­альной стимуляции.

У спортсменов-мальчиков преобла­дали высокие результаты по шкале

Стен — условная единица десятибальной шка­лы, предложенная Р. Кэттеллом для оценки те­стовых показателей.

Отсутствие таких результатов у спортсменов-девочек может быть связано со средней степенью риска ви­дов спорта, которыми они занимаются (байдарка, академическая гребля).

По шкале G, отражающей общий уровень потребности в поиске впечат­лений, во всех группах зарегистриро­вано незначительное количество низ­ких и высоких результатов; у подав­ляющего большинства испытуемых по­казатели соответствовали норме.

Наряду с высокими результатами по шкале DIS у подростков с отклоняю­щимся поведением отмечалось преоб­ладание низких и средних значений по шкале TAS. Здесь наши результаты ча­стично не совпадают с данными неко­торых зарубежных психологов, исполь­зовавших тест Цукермана в его ориги­нальной версии. Например, по данным J. Wallbank, единственное сходство между делинквентами, употребляющи­ми и не употребляющими наркотики, заключалось в высоких результатах по шкале TAS, по другим шкалам обнару­жилась большая разница. Это утверж­дение было опровергнуто другими ав­торами, доказавшими, что шкала TAS отражает поиск впечатлений в социа­льно приемлемой форме, характерной для групп молодежи с просоциальной ориентацией. Что касается шкал ES и DIS, то еще в 1978 т. М. Zuckerman предложил, что существует положи­тельная связь этих факторов с асоци­альным поведением, это подтверди­лось как в последующих работах зару­бежных психологов, так и в получен­ных нами результатах.

Особый предмет обсуждения соста­вили характеристики подростков, вы­деленных из всех групп испытуемых в связи с интересом к экспериментиро­ванию с наркотиками, что фиксирова­лось по их выбору из 9−й или 10−й пары утверждений: 9 А — «Я уже попробо­вал или хотел бы попробовать ка­кой-нибудь наркотик»; 9Б — «Я никог­да не буду пробовать наркотики»; 10А — «Я не хочу пробовать такие наркотики, результат употребления ко­торых мог бы быть необычным или небезопасным» 10Б — «Я хотел бы попробовать наркотики, вызывающие галлюцинации».

Положительные утверждения в од­ной из этих пар или в обеих сразу выбрали 36 подростков, в том числе 22 из приемника-распределителя и по 7 из двух других групп.

Ко 2−й группе были отнесены 13 подростков, которые пробовали или хотели бы попробовать наркотики, но «безопасные». Основу 2−й группы со­ставили 7 мальчиков из приемника-распределителя.

В 3−ю группу вошли 11 подростков, которые дали противоречивые ответы: сначала они заявили, что никогда не будут пробовать наркотики, но затем отметили, что хотели бы попробовать наркотики, вызывающие галлюцина­ции. Основу этой группы составили де­вочки-спортсменки и 7 мальчиков из спецшкол.

Тот факт, что во 2−й группе боль­шинство подростков было из спецпри­емника, совпадает с данными, получен­ными нами ранее, о наличии у подрост­ков с отклоняющимся поведением бо­лее реалистического представления о действии наркотических веществ, о знании ими о негативных ощущени­ях, связанных с употреблением нарко­тиков. Более выраженное стремле­ние к наркотикам у девочек из спецприемника-распределителя, вероятнее все­го, можно объяснить половозрастны­ми особенностями этого контингента. Однако следует заметить, что преуве­личение реальных ощущений от нарко­тиков вообще характерно для «экспе­риментаторов», которые проходят в своих референтных группах своеоб­разный «курс наркотизации».

Подростки из 3−й группы полагают, что наркотики обладают способ­ностью изменять состояние в положи­тельную сторону. Следуя социальным нормам, эти подростки утверждают, что никогда не будут пробовать нарко­тики, но, с другой стороны, под воз­действием циркулирующих в подрост­ковой среде представлений об экзоти­ческих переживаниях, вызываемых наркотиками, выражают готовность при случае «попробовать галлюцино­гены». Это расхождение установок в определенных ситуациях может слу­жить отправной точкой при принятии решения об употреблении наркотичес­кого вещества.

Результаты теста Цукермана в груп­пе «экспериментаторов» мы рассмат­ривали отдельно у девочек и мальчи­ков (по 18 человек в каждой подгруп­пе). В обеих подгруппах количество высоких оценок по шкалам ES и DIS было больше в 2—3 раза по сравнению с другими группами. Склонность к ин­теллектуальной активности была ниже, чем в остальных группах, кроме груп­пы из спецприемника. В целом струк­тура потребности в поиске впечатлений у этой группы напоминала таковую у подростков с отклоняющимся пове­дением, где к «пику» по шкале DIS добавился пик по шкале ES. Так как высокие показатели по шкале DIS свя­заны, в частности, с употреблением ал­коголя, а по шкале ES — с употребле­нием наркотических веществ, то полу­ченные нами данные еще раз подтверж­дают мнение о том, что алкоголизация и употребление наркотиков являются взаимосвязанными видами поведения.

Поэтому результаты по шкалам ES и DIS могут рассматриваться не толь­ко как показатели оценки протестного поведения, характерного для подросткового периода, но и как степень выра­женности отклоняющегося поведения, имеющего более глубокие корни, чем ситуативная реакция протеста.

В данной подростковой группе склонность к физическому риску по шкале TAS оказалась не выше, чем у школьников из спецшкол, и соответ­ственно ниже, чем у спортсменов.

По тесту Шуберта, измеряющему тот же параметр, были получены не­сколько иные данные. Почти равны между собой оказались результаты у подростков с отклоняющимся пове­дением и учащихся спецшкол: у дево­чек 4,4 и 5 баллов, у мальчиков 4,2 и 3,8 балла. Более высокие результаты у спортсменов; у девочек 2,1, у маль­чиков 7,1 балла. У выделенной нами группы из 36 подростков также доста­точно выражена склонность к риску: у девочек 1,9, у мальчиков 9,5 балла (выше, чем у спортсменов). Эти тен­денции могут отражать сущность воп­росов теста, которые часто касаются проявлений риска, совершаемых под­ростками ради самоутверждения, «на спор», т. е. компенсаторных форм по­ведения.

Данные, полученные по методикам Цукермана и Шуберта, показали, что при равной выраженности потребности в поиске впечатлений, формы ее прояв­ления на поведенческом уровне могут иметь как социальную, так и асоциаль­ную ориентацию. Некоторые проявле­ния неконвенционального поведения становятся компенсаторным сред­ством решения специфических проблем подросткового развития.

Проведенное обследование 3 групп подростков с различными формами поведения показало, что эти группы (как просоциальные, так и асоциаль­ные) имеют одинаковую степень выра­женности потребности в поиске впечат­лений. Различия и особенности этой потребности проявились в ее структу­ре, присущей каждой группе, оказались тесно связанными с ее «опредмечиванием» (формированием мотивов). Вы­делены три основные формы «опредмечивания» потребности в поиске впечатлений: физический риск, интел­лектуальная активность, социальный риск. Обнаружена высокая положи­тельная связь устойчивых форм пове­дения, выбора определенных видов де­ятельности с этими тремя ведущими

мотивами: у спортсменов — с физичес­ким риском, у учащихся спецшкол — с интеллектуальной активностью, у подростков с отклоняющимся пове­дением — с социальным риском.

Применение методики Цукермана позволяет расширить возможности ин­дивидуального подхода к коррекции поведения подростка. В частности, вы­являя интересы и склонности подрост­ка, можно по-разному направлять его активность: привлекать к занятиям ви­дами спорта с высокой степенью риска, развивать интеллектуальные интересы, включать в неформальные молодеж­ные объединения просоциальной ори­ентации. Тест Цукермана также может быть применен для определения дина­мики потребностей и склонностей, про­исходящей в процессе психосоциаль­ной коррекции подростков с отклоня­ющимся поведением.