Находка древней челюсти меняет представление о эволюции человека
Продолжаются жаркие споры среди специалистов по эволюции человеческого вида. Ныне они сосредоточились на вопросе о том, сколько существовало различных разновидностей гоминида, давшего начало современному человеку. Некоторые палеоантропологи рисуют «гладкое» генеалогическое древо, другие рассматривают наличие множества различающихся между собой известных окаменелостей предков людей как повод говорить не о «древе», а о некоем «запутанном кустарнике». Эта вторая точка зрения получила большую популярность за последние годы, но новая находка из Танзании, возможно, приведет к тому, что число наших далеких предков немного сократится. Новый экземпляр объединяет две ранее выявленные разновидности нашего вида, позволяя считать их одной и той же.
Международная группа палеоантропологов во главе с американцем Робертом Бламеншином (Robert Blumenschine) из Университета Рутгерс Rutgers University (Нью-Джерси) обнаружила в ущелье Олдовэй (Olduvai, Северная Танзания) хорошо сохранившуюся верхнюю челюсть гоминида со всеми зубами (это большая редкость, в мире насчитывается только около 50 известных экземпляров подобного рода). Окаменелость имеет возраст 1,84 — 1,79 млн лет, то есть она относится ко времени, когда род homo начинал свое великое восхождение к вершинам цивилизации — развивались его умственные способности, были созданы первые орудия труда, а крупные животные стали рассматриваться не только как источник опасности, но и как источник продовольствия. Согласно сообщению, которое публикует журнал Science, находка, обозначенная пока просто как Olduvai Hominid (OH) 65, очень сильно напоминает окаменелость из Кении, приписываемую некоторыми специалистами к разновидностям homo rudolfensis. В то же самое время, однако, есть явная связь OH 65 с экземплярами вроде самого древнего из известных членов вида homo — homo habilis. Таким образом, rudolfensis и habilis уже никак нельзя рассматривать как разные ветви эволюции, считает Бламеншин. Наличествует то, что Бламеншин называет анатомической связью между находками. «Все это заставляет считать все три экземпляра членами одной разновидности — homo habilis», — говорит он.
