Три заветных желания

Кажется, что у человека целая бездна самых раз­нообразных желаний. Чего бы вам хотелось? Если по­дойти к ответу на вопрос обстоятельно, то перечислять можно долго, начиная от желания потреблять кисло­род в определенных количествах (задержите дыхание секунд на 40, и никаких сомнений в наличии этого же­лания не останется), заканчивая желанием обрести полную и окончательную свободу от всего и вся (в том числе и свободу от желаний). Если же отвечать на воп­рос о желаниях, памятуя, что человек в основе своей — это его предки по человеческой линии и родственни­ки животного царства, то оказывается, что желаний у нас всего лишь три.

Да, у каждого из нас три заветных желания, при­чем у всех они одни и те же! Во-первых, мы хотим жить, во-вторых — занимать лидирующее положение среди своих сородичей, в-третьих — продолжить свой род. Речь идет о трех базовых инстинктах, которые и определяют все наше поведение — это инстинкт само­сохранения, предназначенный для личного выживания, инстинкт самосохранения группы, инстинкт самосох­ранения вида.

Может пока­заться странным, что кроме личного   миру выживания    мы обеспокоены еще и выживанием нашей группы, а также всего нашего вида в целом. Впро­чем, почему это кажется человеку странным — понят­но, ведь он единственное существо на этой планете, которое страдает сепаратизмом, осознавая собственное «я», т. е. свою, отдельно ото всех стоящую «личность».

Животное же является силой безличной, оно, не знаю­щее ни о себе, ни о своей смертности, есть неиссякае­мый источник тотального влечения к жизни. Единство его группы, выживание его вида и его личное выжива­ние сплетены здесь в единое целое. Ни один зверь не мыслит себя самостоятельным существом; защищая це­лостность своей группы, он защищает самого себя, про­должая свой вид, он выступает в качестве индивиду­ального представителя всего своего вида. И все это — не какой-то там вымученный абстрактный альтруизм, но естественное желание жить! Всякое животное внут­ри себя самого есть одновременно и своего рода «субъект», и представитель группы, и представитель вида — все трое в одном лице.

Конфликты между животными одного вида — дело частое. Но сами эти конфликты являются важным эле­ментом сохранения вида в целом. Представьте себе на секундочку, что животные какого-нибудь вида находи­лись бы друг с другом в состоянии тотального мира. Что бы из этого вышло? Вышла бы серьезнейшая ка­тастрофа, ведь в этом случае ничто не заставило бы их осваивать новые ареалы обитания! В результате они — либо съели бы всю пищу в месте своего проживания и погибли от голода, либо оказались заложниками свое­го ареала — случись что (пожар, наводнение, изверже­ние вулкана, ледник и т. п.), все бы в одночасье и вы­мерли. Нет, положительно, животные одного вида дол­жны друг с другом ссориться и, таким образом, отселяясь, завоевывать новые и новые территории. Короче говоря, ссоры (агрессия) внутри одного вида -вещь первостепенной важности для сохранения само­го этого вида!

Но расшифруем эти три желания, составляющие плоть и кровь нашего подсознания.

Потребность в личном выживании проявляется стремлением сохранить собственную жизнь, защитив себя от разнообразных невзгод и напастей. Страх здесь наиважнейшая сила: и голод, и хищник, и новые жиз­ненные обстоятельства (т.е. неизвестность) вызывают у животного чувство острого страха. Этот страх и вы­нуждает зверя действовать, решать проблему — искать пропитание, спасаться от хищника, с предвзятостью изучать неизвестное и т. п. Если бы у животного не было этих страхов, то от него в считанные минуты ос­тались бы рожки да ножки!

Потребность в сохранении гриппы проявляется стремлением дос­тичь лидирующей позиции, которая гарантирует, с одной стороны, большие возмож-ности к личному выживанию (лидер, как известно, пер­вым «дегустирует» добычу, он же обладает и «правом первой брачной ночи»). С другой стороны, наличие ли­дера поддерживает стабильность группы, где, благода­ря единоначалию, каждый выполняет свои задачи для достижения общей цели. Лидер (вожак) устанавлива­ет порядок, пресекая всякие попытки своих «подчинен­ных» к взаимному выяснению отношений, чем и защи­щает друг от друга своих неразумных собратьев.

Наконец, потребность в продолжение рода, а проще говоря, сексуальная потребность. Сила этого влечения в животном царстве вряд ли может быть по­нята нами — людьми — в должной мере. Это не развле­чение, это вопрос принципиальной важности! На по­ловую активность толкает животное не жажда удоволь­ствий, а неведомая сила, подчиняющая себе каждую клеточку его существа. Животные, повинуясь полово­му инстинкту, совершают поступки, немыслимые для человека. Помните павлина, который, дабы понравить­ся самке, отрастил себе хвост, приковавший его к земле? А на что идет тетерев ради привлечения самки? Он, токуя, заливаясь в своей призывной песне, глохнет, что делает его чудовищно уязвимым. Наконец, все эти бе­зумные осетровые и другие «драгоценные сорта рыбы»! Они же идут на нерест, как на верную смерть, и ради чего? Ради того, чтобы, не задумываясь о себе, продол­жить свой род! Любовные подвиги Ромео и Джульет­ты выглядят на этом фоне как ничем не примечатель­ные и бессмысленные шалости.

Конечно, мы не звери, но в основе, в сердцевине на­шего существа лежат все те же инстинкты. Каждым из нас подсозна­тельно владеет страх смерти, желание власти и сексуальное вожделение – проявления трех ипостасей целостного инстинкта самосохранения! Вот так все незамысловато… Впрочем, этой незамысловатости впол­не достаточно, чтобы сделать нас образцовыми невро­тиками. Наше погрязшее в морализаторстве сознание всеми фибрами своей души протестует против первого, второго и третьего — против «постыдного» страха, про­тив «недопустимой» жажды власти, супротив «амора­лизма» сексуальности! Да, налицо конфликт! Подсоз­нание, движимое этими тремя желаниями, диктует свои законы, а выкованное моральными устоями сознание грозит ему пальчиком и противится. Подобный конф­ликт готов в любой момент перерасти в войну, но силы здесь не равные. Сознание, конечно, будет сопротивлять­ся до последнего, но без посторонней помощи (в лице психотерапевта) шансов у него нет.